Вода альпийских ледников

Это был лес, пронизанный, солнцем, где огромные деревья с толстыми стволами высились подобно колоннам. Дышалось в нем хорошо — особенно после шоссе. Но я биолог и привык всматриваться в лес, а здесь что-то с самого начала настораживало. И верно, присмотревшись, я обнаружил, что здесь почти нет мхов и лишайников. А они словно лакмусовая бумажка сигнализируют: среда загрязнена, природа гибнет от отравления.

Лес был болен, как больна была земля, на которой он растет, как вода, питающая его корни.

...На набережной Франкфурта-на-Майне люди кормили ныряющих у самого берега уток. Птицы брали корм чуть ли не с ладони. В стороне чинно плавали два белых лебедя, изредка опуская в воду гибкие длинные шеи... Я тоже стал кормить уток. Птицы плескались в грязно-свинцовой воде. И вспомнилась мне газетная статья, которую только что видел на стенде естественного музея Франкфуртского университета: «Майн — пример того, как человек отравляет природу». В статье говорилось, что в реке опасно купаться, а пить воду без специальной обработки запрещено. В гостинице выпил для опыта стакан сырой воды, пропущенной через городские очистительные фильтры.

Бр-р-р! Хуже не пробовал никогда. Знакомые меня отругали:

— Разве тут можно пить сырую воду?!

— Но ведь она же питьевая...

— Ну и что?

— Так какая же тогда на вкус техническая?

Технической водой здесь моются в душе, используют для разных хозяйственных нужд. А пьют ту, которую мне так не рекомендовали франкфуртские знакомые.

Какое богатство — чистая вода! Когда сопоставляешь, что на жителя западногерманских городов воды приходится почти в три раза меньше, чем, например, на одного москвича, понимаешь, что в ФРГ с водой трудно. И стоит она немалых денег. В гостинице душ (техническая вода) обходится в полмарки. Специальный аппарат проглатывает купленный заранее жетон и отпускает воду — ровно шесть минут. В зоологическом саду Франкфурта-на-Майне на покупку кормов для животных идет десять процентов бюджета. И столько же тратит зоопарк на воду. В стране давно торгуют бутылками с водой альпийских ледников. Кому охота попить чистой воды — покупают. Уж альпийские-то вершины — символ девственной природы...

Когда вода разносит яды, она превращается в лютого врага всего живого. Реки и озера, почвенные воды, испарения и выпадающие осадки опасны потому, что они токсичны сверх нормы и при очередном крупном выбросе неочищенных отходов промышленности — а это происходит здесь со зловещей регулярностью — становятся смертоносными.

До 1970 года в ФРГ меньше четверти городских сточных вод проходило полную очистку. В грунт, а значит, в подземные воды постоянно попадает огромное количество промышленных масел. Объем их в грунтовых водах страны сейчас исчисляется десятками тысяч тонн.

А ведь служба контроля за средой работает четко: все хорошо известно, подсчитано и зарегистрировано. Газеты сообщают итоги. Публикуют обличающие статьи. А заводы дымят и бесперебойно гонят продукцию, наращивая темпы и обогащая владельцев. Промышленные районы постоянно окутаны смогом. В Дуйсбурге на крупном предприятии произошла утечка двуокиси серы. Ядовитые испарения окутали город. У людей возникли ожоги дыхательных путей.

Мы — делегация советских журналистов — путешествовали по югу страны. Мюнхен, Штутгарт, Майнц, Франкфурт-на-Майне. Иной раз казалось, что едем по бесконечному городу: промышленность выплеснулась даже в села. Человеку тесно среди машин, фабрик, заводов. Они раздражают его, ухудшают его здоровье. И человек взбунтовался. Так появился «Зеленый манифест» — программа новой партии «Зеленая акция — за будущее». Она создана в стране в июле 1978 года защитниками окружающей среды. Членов партии называют экологистами, или зелеными.

Требования зеленых, записанные в программе, весьма противоречивы. С одной стороны, они борются за охрану природы. А с другой — призывают к отказу от технического прогресса, возврату к крестьянскому образу жизни, к снижению уровня личного потребления, закрытию фабрик, заводов. Со здравой точки зрения эти требования абсурдны, особенно если учесть высокий уровень безработицы.

Движение зеленых в ФРГ вызвано тяжелой болезнью природы, ведь человек — одна из неотъемлемых ее частей. Но болезнь заметишь не сразу.

Иностранец, приезжая в ФРГ, в первую очередь обращает внимание на ухоженные города, благоустроенные дороги, тщательно возделанные поля. Почти у каждого дома — садик, виноградники. Аккуратные парки, пронизанные солнцем, леса, обильные дичью: то олень пробежит рядом с дорогой, то косуля. Даже кабаны водятся, и, сердито хлопая крыльями, взлетают спугнутые фазаны. Чувствуется хозяйственная рука, пополняющая угодья зверем и птицей.

Когда много дичи — это очень отрадно. Но... В одном из западногерманских журналов был помещен такой снимок: в салоне разбитого автомобиля мертвый олень с ветвистыми рогами. Переходя дорогу, он столкнулся с мчащейся машиной. Погибли и животное и люди. Ежегодно в стране на дорогах гибнет более 200 тысяч диких зверей. Из них только косуль 70 тысяч. И естественно, всякий раз подвергаются опасности люди. Слишком уж много, чересчур много движущейся, несущейся, стремительной техники на дорогах. Трактора и комбайны уничтожают на полях молодняк зайцев, косуль, давят птичьи гнезда. В почву с удобрениями и сточными водами промышленных предприятий поступают ядохимикаты, и отравленные животные пополняют список беззащитной фауны.

В промышленном пригороде Франкфурта-на-Майне мы встретились с членами комитета по борьбе против строительства новой взлетной полосы аэропорта. По плану потребуется уничтожить полтысячи гектаров уникального Гессенского леса, срубить три миллиона деревьев. А ведь этот район — Мерфельден — лежит в низине. Тут сплошные химические предприятия. Ко всему этому — мощный аэропорт с неумолчным ревом садящихся и взлетающих самолетов. Воздух здесь загрязнен до такой степени, что при двух миллионах безработных в стране со здешних предприятий увольняются рабочие. Дело в том, сказал мне рабочий типографии, что жизнь в Мерфельдене стала просто невыносимой — невозможно дышать, болеют дети, старики...

Леса покрывают почти треть территории ФРГ. Но леса эти сплошь, можно сказать, рукотворные, посаженные человеком деревья обычно одной породы. Десять из двадцати девяти миллиардов деревьев в стране составляет ель.

В Гессенском лесу мы видели ее посадки. Странное впечатление. Вроде бы лес как лес. Стройные ряды будто калиброванных деревьев. Чистые просеки. Кое-где видны кормушки для оленей, возле них следы зверей. И все-таки каким-то непривычным был лес: в нем нет валежника, нет молодого подроста. И на кронах лежит серо-пепельный налет, будто лес поражен болезнью.

Он действительно болен.

Потом я прочитал, что в разных лесах страны где пятьдесят, где восемьдесят процентов елей находится под угрозой гибели. Причина — ядовитые осадки, содержащие чрезмерное количество сернистого ангидрида — промышленность выбрасывает его в воздух. Врагом лесов — да и всего живого — стали кислые дожди. С неба падает не вода, а слабые растворы серной и азотной кислот. Они разъедают даже железо и камень, особенно мрамор. Гибнут не только деревья, травы, грибы и лишайники — гибнет все живое. На территории ФРГ лишь за последние два десятилетия полностью исчезли 200 видов полевых растений...

Если этот процесс не остановить, свидетельствуют ученые, то до конца века леса ФРГ вымрут. Известный зоолог Бернгард Гржимек писал: «Одно время я занимал пост федерального уполномоченного по вопросам охраны окружающей среды. Но ушел в отставку, сочтя, что не имею морального права обманывать общественность. Несмотря на звучный титул, эта должность давала мне возможность бороться лишь с мелкими браконьерами. Но преодолеть хищническое отношение к природе со стороны промышленных кругов оказалось невозможным! Это не значит, что я сдался и прекратил борьбу».

Люди, участвующие в движении за охрану окружающей среды, стали понимать, что главный виновник разрушения природы — «монополии, власти и. другие институты капиталистической системы».

Путешествие по стране дает массу вроде бы незначительных на первый взгляд наблюдений. Но, суммируя их, можно сделать очень серьезные выводы.

Мы были в ФРГ в предрождественские дни. Города и села украсились праздничными базарами. Люди покупали подарки, рождественские украшения: венки из хвои, еловые шишки, елочную мишуру. В крупных городах на площадях дети катались на пони. Многие шли семьями в парки, ботанические и зоологические сады. На улицах прохожие вели на поводках собак и собачонок. Здесь любят животных. Может быть, это тоска по природе, девственным ландшафтам, которых здесь не осталось...

...Бутылки с водой альпийских ледников стояли в магазине, чистой водой, которой так не хватает в тесно застроенной, задымленной стране.

Вспомнились материалы Европейского совещания по охране окружающей среды, проходившего в Женеве. Страны — соседи ФРГ высказывали претензии в ее адрес — она источник отравления воды, почвы, воздуха соседних государств. Даже на высокогорные ледники выпадают отравленные осадки. Ледники, откуда струится прозрачная вода, аккуратно закупоренная в эти бутылки...