| |
<Петербург, вторая половина февраля 1841 г.>
Милый Биби.
Насилу собрался писать к тебе; начну с того, что объясняю
тайну моего отпуска: бабушка моя просила о прощении моем,
а мне дали отпуск; но я скоро еду опять к вам, и здесь остаться
у меня нет никакой надежды, ибо я сделал вот такие беды:
приехав сюда в Петербург на половине масленицы, я на другой
же день отправился на бал к г-же Воронцовой, и это нашли неприличным
и дерзким. Что делать? Кабы знал, где упасть соломки
бы подостлал; обществом зато я был принят очень хорошо,
и у меня началась новая драма, которой завязка очень
замечательная, зато развязки, вероятно, не будет, ибо 9-го марта
отсюда уезжаю заслуживать себе на Кавказе отставку; из Валерикского
представления меня здесь вычеркнули, так что
даже я не буду иметь утешения носить красной ленточки, когда
надену штатский сюртук.
Я был намедни у твоих, и они все жалуются, что ты не
пишешь; и, взяв это в рассмотрение, я уже не смею тебя упрекать.
Мещеринов, верно, прежде меня приедет в Ставрополь,
ибо1 я не намерен очень торопиться; итак, не продавай удивительного
лова, ни кровати, ни седел; верно отряд не выступит
прежде 20 апреля, а я к тому времени непременно буду. Покупаю
для общего нашего обихода Лафатера и Галя и множество
других книг.
Прощай, мой милый, будь здоров.
Твой Лермонтов.
|
