| Лермонтов и его поэзия — это до конца не изведанная страна, где все огромно, беспредельно и необозримо в своей неповторимости и величии. Читаю стихи поэта снова и снова . Что влечет меня к ним? Красота языка или мудрость мысли, отчаяние мятущейся души или поэзия силы и действия? Скорее всего — все вместе. Поэта волнуют глобальные события, происходящие в стране, судьба родины. Уже в пятнадцать лет он задавал себе вопрос: "К чему глубокие познанья, талант и пылкая любовь к свободе, когда мы их употребить не можем?" На этот вопрос он отвечал всем своим дальнейшим творчеством, придя к выводу, что призвание поэта — служить родине. И лира Лермонтова всю жизнь звучала для России, волнуя, будоража, борясь с равнодушием и пассивностью. Недаром его с юности влекла бунтарская поэзия великого романтика Байрона, принимавшего участие в освободительной борьбе у себя на родине, в Италии и Греции.
Я молод, но кипят на сердце звуки,
И Байрона достигнуть я б хотел:
У нас одна душа, одни и те же муки;
О, если б одинаков был удел!..
Лирика Лермонтова — летопись становления души, и в этой абсолютной искренности — истинно художественное открытие автора. События духовной жизни интересуют поэта В момент их свершения. Его волнует сам механизм внутреннего движения. Лирический герой всего лермонтовского творчества предельно близок автору, в его портрете заключены все сущностные бытийные конфликты, все, что в жизни автора не случайно, но является фактом Судьбы. Всему внутреннему строю Лермонтова глубоко соответствует бунтарский, байроновский романтизм — с тем культом тайной избранности личности, высокой Судьбы, борьбы с Роком, тяги к миру — и отторжения от людей: Но русский литературный опыт уже обогащен пушкинскими психологизмом и историзмом как основополагающими художественными принципами. И творческий метод Лермонтова, во всяком случае до "Героя нашего времени", можно определить как психологический романтизм. В романтическом ключе поэт отметает, как мы уже говорили, все случайности жизни, то есть все, что в его жизни не от Судьбы, но от случая, от обстоятельств. Каждое же событие, "работающее" на Судьбу, воспринятое как ее проявление и знак, тщательно психологически исследуется, анализируется. Душа и личность интересуют Лермонтова как главные реальности бытия. Тайна жизни и смерти воспринимается им в рамках вечной жизни духа. Таким образом, мы находим ключевые слова к миропониманию поэта: оно строится на понятиях личности и Судьбы. Эти категории восприняты Лермонтовым во всей их неоднозначности. И сама неоднозначность понятий приводит к внутренней конфликтности миросознания поэта. Его духовный мир и мир внешний поражают своей раздробленностью, принципиальным нарушением взаимосвязей. Лермонтов погружается в исследование сложного духовного мира человека, чья мысль вечно бодрствует в стремлении познать истину и достичь абсолютного совершенств. Эта тяга к идеалу, к высшему совершенству при осознании несовершенства мира и человека есть удивительная, чисто лермонтовская трактовка основного романтического конфликта между несовершенством мира вообще и идеальными устремлениями личности. В этот внешний конфликт романтизма Лермонтов привнес глубочайший внутренний конфликт личности, постоянное противоборство разнонаправленных сил — сил добра и зла — в душе человека. Исследование духовного мира бесконечно. И эту бесконечность открыл русской литературе Михаил Юрьевич Лермонтов. Исследуя истоки добра и зла, Лермонтов приходит к пониманию важнейшего жизненного закона: и добро и зло находятся не вне человека, но внутри его, в его душе. Все внимание Лермонтова сконцентрировано на духовном пути героя.
Вхождение Лермонтова в литературу было стремительным. В дни смерти Пушкина вся Россия узнала имя его преемника. Лермонтов как бы подхватил знамя поэзии, выпавшее из рук Пушкина, когда появилось в рукописных экземплярах его знаменитое стихотворение "Смерть поэта". Но писал Лермонтов уже многие годы. Писал, но не публиковал. Лермонтов боготворил Пушкина как поэта. Он не был с ним знаком, хотя у них были общие друзья. Молодой Лермонтов только мечтал о том, чтобы понести на суд Пушкина свои произведения.
Семнадцатилетний юноша превосходил ожидавший его трагический удел:
За дело общее, быть может, я паду,
Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу;
Быть может, клеветой лукавой поражённый,
Перед миром и тобой врагами унижённый,
Я не сниму стыдом сплетаемый венец
Я сам себе сыщу безвременный конец…
В краткой своей жизни Лермонтов перенёс муки, которые он предвидел: изгнание, клевету, унижения; его подстерёг страшный по равнодушию к гению «безвременный конец». Щемящие эти строки, постоянно присутствующее предчувствие гибели «во цвете лучших лет», «гроба уединённого», «кровавой могилы» поражают, однако, не только предсказанием своей судьбы. Особенное состояние лирического героя позволяет воссоздать высшие, недостижимые ценности бытия, жажду несвершённых идеалов. Сфера освоения сущего несоизмеримо расширяется.
Обычно говорят, что поэзия Лермонтова рождена периодом безвременья, наступившим после подавления декабристского восстания. Это верно, но с существенным уточнением. Лермонтов обогатил поиски современников и последующих поколений истины новым дыханием. Ведь именно он постиг духовные катаклизмы как своей, так и любой другой эпохи подавления личности. Поэтому значение его завоеваний не иссякает. На следующем витке литературного движения на голос великого вдохновенно откликнулся А. А. Фет, в начале 20-ого столетия — столь разные выразители этого времени, как А. Блок, Ив. Бунин. Да и только ли они?! В наследии Лермонтова неразрывно слились конкретно-историческая и широко обобщенная правда о жизни и человеке. Вот исток неослабевающей власти лермонтовских открытий.
|
